Есть общее мнение, что из всех агротоваров Россия продает на мировые рынки одни только пшеницу, рыбу и подсолнечное масло. Это не совсем так: наша страна давно вывозит побочные продукты (отруби, жмыхи, шроты, жом), а в последние годы активно развивает экспорт продовольствия — мяса, сахара и свежих овощей.

По данным Федеральной таможенной службы России (ФТС), в 2017 году экспорт продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья в стоимостном выражении увеличился почти на 22% и достиг рекордного значения в $20,7 млрд. В натуральном выражении поставки увеличились более чем на 20% до 65 млн т. В прошлом году российское продовольствие поставлялось в 159 стран.

Несмотря на постепенное расширение ассортимента поставляемых за рубеж пищевых товаров, за зерновой отраслью по-прежнему остается наибольшая доля от общей стоимости экспорта. Так, только на пшеницу, кукурузу и ячмень в 2017 году пришлось около 36% от объема вывоза в денежном выражении. В топ-31 продуктов, поставки которых за рубеж превысили в прошлом году $100 млн, помимо этих позиций, вошли также рис, нут, пшеничные отходы и мука.

27,5% (или $5,7 млрд) из $20,7 млрд в целом составляет доля пшеницы. И это самый экспортируемый товар, который поставляется более чем в 130 стран. Однако внешние продажи позиции нельзя назвать самыми доходными для экспортеров. Рентабельность зернового экспорта особенно снизилась в этом сезоне. «Вывоз зерна действительно не всегда выгоден для тех, кто им занимается, — подтверждает руководитель зернового направления Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Олег Суханов. — На этом рынке существует много сложностей и рисков: сохраняются наболевшие проблемы с логистикой, инфраструктурой, зачастую не добавляет оптимизма и не облегчает жизнь государственная политика». По оценкам эксперта, в среднем рентабельность экспортных операций не превышает 1,5−2% от цены FOB с каждой тонны. При «хорошем раскладе» — $3−4/т. «Экспортеры точно не гребут деньги лопатами, иначе бы у нас не закрывались экспортные офисы, — добавляет он. — Но без вывоза зерна мы просто не можем, поэтому здесь не стоит вопрос, выгоден он или нет, экспорт нам необходим! Потребление составляет максимум 80−85 млн т, а произвели в прошлом году 135 млн т, что делать с остальным? Нужно или в два раза меньше производить, или экспортировать, чем мы успешно и занимаемся».

А вот продукт более высокого передела — мука — поставляется за рубеж не активно. В прошлом году ее вывезено около 218 тыс. т. Почти половина объема (46,4%) отгружена в Китай. Насчет развития экспорта муки у государства имеются грандиозные планы: к 2024 году Минсельхоз намерен увеличить поставки до 1 млн т. По мнению Суханова, с точки зрения производства и экспортного потенциала такой рост вполне реален. Но по факту — это большая и долгая работа. На доступных нам зарубежных рынках давно и прочно работают турецкие и казахстанские компании. «Я не думаю, что мы так быстро их потесним, — сомневается эксперт. — Нарастить экспорт до плюс-минус 0,5 млн т — да, наверное, мы сможем, но 1 млн т сможем вывозить еще не скоро».

Охотно зарубежные потребители закупают в России пшеничные отходы (отруби). В 2017-м их вывоз, по данным ФТС, превысил 840 тыс. т на сумму $104 млн. Причем 93% от этого объема в стоимостном выражении ушло в Турцию. Отходы зернового производства — не только пшеницы, но и кукурузы, других агрокультур — в мире востребованы, отмечает Суханов. «Это огромный рынок, например, в Америке кукурузная барда торгуется миллионами тонн», — знает он. Все отходы идут в корм, а так как производство мяса, поголовья скота растет и будет увеличиваться, все эти позиции тоже будут иметь хороший спрос, так же как и всевозможные шрота, жмыхи, свекловичный жом.

Масложировую отрасль тоже можно назвать одним из лидеров российского экспорта: 11 позиций из 31 В рэнкинге самых экспортируемых товаров по стоимости произведены именно в этом секторе. Подсолнечное масло занимает третью позицию в денежном выражении ($1,75 млрд) и пятую по весу — 2,27 млн т, а это примерно половина произведенного в стране объема. За пять лет Россия увеличила поставки этого вида масла в натуральном выражении почти в 1,7 раз.

В 2,7 раза с 2013 года увеличился экспорт соевого масла — до 505 тыс. т в 2017-м, что составляет около 75% от российского производства. А вот вывоз рапсового сократился. Пик поставок за последние пять лет пришелся на 2014 год, когда за рубеж отправили 357 тыс. т на $295 млн. В прошлом году экспортировано 292 тыс. т на $235 млн. Производство рапсового масла в стране тогда, по данным Росстата, составило почти 344 тыс. т. То есть около 84% выработанного в стране продукта было реализовано на внешние рынки.

Производство основных трех видов растительных масел растет быстрее, чем внутреннее потребление, комментирует гендиректор аналитической компании «ПроЗерно» Владимир Петриченко. «Именно поэтому с каждым годом мы видим и увеличение объемов экспорта», — говорит он. По прогнозу эксперта, в сезоне-2017/18 Россия в совокупности вывезет 2,8 млн т растительных масел. Годом ранее — 2,73 млн т (без учета поставок в страны Таможенного союза, а это еще около 300 тыс. т).

Экспорт жмыха в последние годы падает. Сказывается рост потребления внутри страны. Всего в прошлом году было вывезено менее 20% от общего производства, которое, по информации Росстата, составило 8,17 млн т. Так, если в 2013-м за рубеж было поставлено 1,4 млн т подсолнечного жмыха, то в 2017-м уже 1,15 млн т. Экспорт соевого по сравнению с 2013-м вырос, но относительно показателя 2016-го снизился в 1,5 раза до 287 тыс. т. Рапсового тоже стали продавать меньше — 151 тыс. т в 2017-м против 286 тыс. т в 2013-м.

Холдинг «Солнечные продукты» (входит в группу «Букет») поставляет за рубеж подсолнечные масло и шрот. «Мы смотрим, где нам выгоднее торговать, туда и продаем», — говорит коммерческий директор компании Вячеслав Китайчик. Поставки наращиваются ежегодно, вслед за увеличением валового сбора подсолнечника и выработки масла. В этом году объемы вывоза последнего могут превысить 150 тыс. т, делится топ-менеджер.

Пока значительную часть поставок «Солнечных продуктов», как и других компаний-экспортеров, составляет сырое масло наливом. «Есть огромные проблемы с инфраструктурой, что сдерживает продажи на дальние рынки, — рассказывает Китайчик. — Отсутствует емкостной парк для накопления масла в глубоководных портах (не считая терминала «Эфко» в Тамани), в новороссийском порту мы грузим масло по прямому варианту — из железнодорожных цистерн прямо в судно». Вывоз бутилированного масла тоже понемногу развивается, но пока речь идет преимущественно о поставках в страны бывшего СССР, уточняет он. Экспорт подсолнечного масла в бутылках — это тяжелая работа, считает Владимир Петриченко. Традиционно оно поставляется в страны Таможенного союза и СНГ, отчасти в Монголию и с недавнего времени в Китай. Для того, чтобы развивать другие направления, нужны большие усилия по формированию спроса на новых рынках. А это задача не столько бизнеса, сколько государства. По оценке «ПроЗерно», в текущем сезоне из всего экспорта подсолнечного масла фасованное составит около 16%.

После снижения таможенных пошлин в рамках ВТО активизировался и вывоз масличного сырья. Так за пять лет международная торговля подсолнечником выросла в 3,8 раз, рапсом — в 1,5 раз, а соей — в 6,2 раза. Экспорт соевых бобов — это уже «весьма устоявшаяся конструкция», говорит Петриченко: из Дальнего Востока — в Китай. Но в перспективе поставки по этому направлению будут сокращаться пропорционально росту мощностей переработки в ДФО. И тогда уже если и будет вывоз, то шрота, а не сои, думает эксперт.

Важная статья экспорта — продукция рыбной отрасли. В 2017 году на нее в совокупности пришлось около 17% от всего объема зарубежных поставок продовольствия. Главная экспортная позиция в этом сегменте и вторая в рэнкинге — мороженая рыба. Вывоз ее после спада в 2014-м (до 1,1 млн т) последние четыре года растет. Торговля ракообразными в натуральном выражении увеличилась с 2013 года вдвое — с 36,7 тыс. т до 75,6 тыс. т, а в стоимостном — в 2,6 раза: с $347 млн до $922 млн. Ракообразные, моллюски и прочая экзотика очень востребованы за рубежом, подтверждает вице-президент Ассоциации производственных и торговых предприятий рыбного рынка Алексей Аронов. «Спрос на камчатского краба, гребешки, морского ежа высок, и все это дорогие продукты», — подчеркивает он.

По оценке Росрыболовства, общий объем вывоза рыбной продукции в прошлом году составил около 2 млн т. Это почти половина от объема производства, которое по итогам 2017-го достигло 4,2 млн т (в том числе 75% пришлось на мороженую рыбу). В то же время объем добычи водных биологических ресурсов в 2017 году, по предварительным данным ведомства, составил 4,9 млн т, а производство аквакультуры — 220 тыс. т. «Основа экспорта продукции рыбной отрасли — мороженая рыба, основная позиция — минтай», — говорит Аронов. По его мнению, при дешевеющем рубле экспорт рыбы и морепродуктов становится особенно выгоден. Плюс дикая рыба во всем мире особенно ценится, покупатели готовы платить премию за экопродукт. «А мы как раз отличаемся от других стран тем, что доля аквакультуры и фермерской рыбы на российском рынке крайне мала — 10−20%, — рассказывает эксперт. — В Европе это соотношение как минимум 50 на 50 или на аквакультуру приходится большая часть рынка». Поэтому рентабельность поставок за рубеж получается несоизмеримо больше, чем у переработчиков рыбы, считает он, особенно с учетом того, что потребление рыбы в России упало.

Как отмечал недавно глава Росрыболовства Илья Шестаков, в структуре российского экспорта рыбы традиционно преобладает продукция с низкой степенью переработки. Между тем в последние два года наблюдался «весомый сдвиг» в сторону вывоза позиций с высокой добавленной стоимостью, в частности филе минтая, говорил он на IV съезде работников рыбохозяйственного комплекса России. Данные ФТС подтверждают: поставки рыбного филе за пять лет увеличились почти на 18%, хотя пока оно продается за рубеж в небольших объемах — 83,1 тыс. т на $347 млн в 2017-м. Такая ситуация вполне обоснована, считает Аронов. «До недавнего времени даже в крупных супермаркетах мы видели рыбу на леднике с головами и хвостами, и лежит она именно так потому, что даже в городах-миллионниках нет спроса на более дорогую разделанную и упакованную продукцию, — говорит он. — Многие производители просто не понимали необходимости вкладываться в первичную переработку». И только совсем недавно тот же минтай стали филетировать, продавать без избыточной глазури. Даже в дешевых магазинах появилась упакованная рыба, полуфабрикаты. Это, по мнению Аронова, результат контрсанкций.

Экспорт мяса Россия стала развивать совсем недавно. Приблизившееся по свинине и мясу птицы к уровням самообеспеченности производство стало давить на внутренний рынок и цены. Правда, пока вывоз мясной продукции идет слабо: мешают всевозможные ветеринарные ограничения, пока еще не самая низкая себестоимость и высокая конкуренция со стороны других крупнейших мировых экспортеров. Тем не менее за последние пять лет торговля мясными продуктами всех видов увеличилась в 3,4 раза — с 65,8 тыс. т ($86,8 млн) в 2013-м до 229 тыс. т ($307 млн) в прошлом году. Здесь главная экспортная позиция — мясо птицы, которого в 2017-м было продано 155 тыс. т на $165 млн.

По мнению руководителя направления стратегического маркетинга крупнейшего производителя мяса (согласно рейтингу «Агроинвестора») группы «Черкизово» Андрея Дальнова, для российских компаний наиболее перспективно развитие экспорта свиных и куриных субпродуктов и мяса бройлеров. Субпродукты особенно востребованы в государствах Дальнего Востока. «При условии соблюдения требований импортеров по качеству торговлю в этом направлении можно существенно нарастить, — уверен он. — В прошлом году вывоз субпродуктов, по данным ФТС, увеличился на 38% до 56 тыс. т». Отечественное мясо бройлеров востребовано в странах ближнего зарубежья. Это рынки, которые довольно близки к российскому по своей динамике и предпочтениям потребителей со всеми вытекающими плюсами и минусами для наших производителей. Дальнов подчеркивает: в России нет компаний, которые могли бы позволить себе годами продавать мясо на экспорт «в минус» ради диверсификации каналов сбыта. В подавляющем большинстве случаев с каждой экспортной отгрузки была получена прибыль. Рентабельность сопоставима или (с учетом возврата НДС) превышает рентабельность продаж на внутреннем рынке, знает он.

На экспорте мяса птицы действительно можно зарабатывать, особенно если поставлять за рубеж продукцию глубокой переработки, считает директор по продажам компании «Краснобор» (Тульская область, один из крупнейших российских производителей мяса индейки) Сергей Кокорев. Вывоз мяса в виде сырья — это скорее вынужденная мера с целью реализации излишков, говорит он. Сейчас отечественные производители мяса птицы имеют аттестацию преимущественно на экспорт замороженного сырья, а не переработанной продукции. «Получается, что на полки магазинов других стран мы поставляем обезличенное мясо, которое также активно используется в переработке, но не собственную торговую марку», — отмечает Кокорев.

«Краснобор» уже продает свое мясо во Вьетнам и Габон. Пока это небольшие объемы — около 100 т в 2017-м. Но в экспорте — в первую очередь товаров с добавленной стоимостью — компания видит большую перспективу. «Мы постоянно участвуем в выставках, недавно были со своей продукцией в Корее, обсуждали возможность поставок продукции глубокой переработки. Интерес есть, но одномоментно наладить этот процесс не получится, все будет зависеть также от того, насколько быстро мы сможем поставлять наш продукт покупателю, — рассказывает топ-менеджер. — Потребуется года полтора, чтобы начать сотрудничество. И так с любым новым рынком». Осенью «Краснобор» планирует принять участие в выставках в Германии и Гонконге.

Фундаментальная причина, ограничивающая экспорт отечественного мяса, — все еще достаточно высокие цены внутреннего рынка, считает Дальнов. «Мы только входим в стадию зрелости, а в Бразилии, США и ЕС производители уже давно жестко конкурируют между собой на национальных рынках, — говорит он. — Регулярные кризисы перепроизводства «шлифуют» игроков, учат их функционировать при весьма низких ценах». Для них вывоз — это вопрос выживания, а не диверсификации или получения дополнительной прибыли, как для российских производителей. Например, филе грудки бройлера в России сейчас стоит около $2,75/кг, а на внутреннем рынке Бразилии — $1,4. «Гипотетически, если бы у нас была квота на поставки в ЕС, у нас с бразильцами сейчас были бы очень разные представления о приемлемой экспортной цене», — считает Дальнов. Дешевый американский окорочок и фарш MDM ставит под сомнение перспективы экспорта в страны Африки в текущем году, полагает он. А недорогая бразильская и украинская тушка никак не помогают развитию российских поставок на Ближний Восток. Аналогичная ситуация и со свининой. Но здесь, помимо экономики, вмешивается эпизоотия. Африканская чума свиней существенно затрудняет диверсификацию экспорта как свиных отрубов, так и субпродуктов. «Вывоз свинины и мяса бройлера в страны дальнего зарубежья будет расти, но в массовом порядке это произойдет при другой рыночной конъюнктуре и другом курсе доллара», — уверен Дальнов.

Инна Ганенко

ttp://www.agroinvestor.ru/analytics/article/29769-chto-eksportiruet-rossiya/